Неточные совпадения
Я все время имею в виду не демократические программные требования и задания, которые заключают в себе некую правду и справедливость, а тот
дух отвлеченной демократии, ту особую общественную метафизику и мораль, в которой преобладает внешнее над внутренним, агитация над воспитанием, притязательность над ответственностью, количества над качествами, уравнительная механика масс над
творчеством свободного
духа.
Великий творец всегда индивидуален, никому и ничему не подчинен и в своем индивидуальном
творчестве выражает
дух народа; он даже гораздо более выражает
дух своего народа, чем сам народ в своей коллективной жизни.
Творчество же принадлежит к целям жизни, оно принадлежит к царству свободы, т. е. к царству
Духа.
Социальное
творчество предполагает творческий
дух, оно невозможно без творческого субъекта.
Творчество русского
духа так же двоится, как и русское историческое бытие.
Россия и Германия борются за свои места в мировой жизни и мировой истории, за преобладание своего
духа, за
творчество своих ценностей, за свое движение.
Но и тогда в этом высшем состоянии будет борьба, движение, историческое
творчество, новое перераспределение тел и
духов.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат субъекта над объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание познания как акта целостного
духа, экзальтация
творчества в человеческой жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.
Эпиграфом своей книги «Смысл
творчества» я взял из Ангелуса Силезиуса: «Ich weiss dass ohne mich Gott nicht ein Nu kann leben, werd ich zu nicht, er muss von Noth den Geist aufgeben» [«Я знаю, что без меня Бог не может прожить ни одного мгновения, превратись я в ничто, он, лишившись меня, испустит
дух» (нем.).].
Но
дух мой оставался свободным, независимым от окружающих условий, обращенным к
творчеству.
Все
творчество Мережковского, очень плодовитого писателя, обнажает прикрытую схемами и антитезами — «Христос и антихрист», «
дух и плоть», «верхняя и нижняя бездна» — двойственность и двусмысленность, неспособность к выбору, безволие, сопровождаемое словесными призывами к действию.
Динамизм исторических катастроф даже предварял собой эпоху реакционную в отношении к подлинному
творчеству человека, ибо она враждебна человеку и истребительна для свободы
духа.
В начале века велась трудная, часто мучительная, борьба людей ренессанса против суженности сознания традиционной интеллигенции, — борьба во имя свободы
творчества и во имя
духа.
Утверждение свободы внутренней, свободы
духа, свободы во Христе не может не вести к творческому перерождению всего общества и всей природы, к
творчеству истории как пути к спасению и избавлению от зла и страданий.
Средние века не есть эпоха варварства и тьмы; этот старый взгляд давно уже оставлен культурными историками, наоборот, это эпоха великого напряжения
духа, великого томления по абсолютному, неустанной работы мысли, это эпоха культурная и творческая, но не дневного
творчества, а ночной культуры.
Второй шаг привел их к непосредственному изучению проявлений «народного
духа» в его
творчестве.
Ваше сердце набито моралью и добрыми намерениями, но оно мягко и тепло, как перина,
дух творчества спокойно и крепко спит в нем, и оно не бьется у вас, а медленно покачивается, как люлька».
Дорн. Да… Но изображайте только важное и вечное. Вы знаете, я прожил свою жизнь разнообразно и со вкусом, я доволен, но если бы мне пришлось испытать подъем
духа, какой бывает у художников во время
творчества, то, мне кажется, я презирал бы свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносился бы от земли подальше в высоту.
— Нищее
духом, оно бессильно в
творчестве. Глухо оно к жизни, слепо и немотно, цель его — самозащита, покой и уют. Всё новое, истинно человеческое, создаётся им по необходимости, после множества толчков извне, с величайшим трудом, и не только не ценится другими «я», но и ненавистно им и гонимо. Враждебно потому, что, памятуя свое родство с целым, отколотое от него «я» стремится объединить разбитое и разрозненное снова в целое и величественное.
Гениальность есть мужское, зачинательное начало в
творчестве, это —
дух; талантливость — женское, воспринимающее и рождающее начало, — душа, Психея.
Всякое проявление
творчества, каковым является творческий акт, насколько он закрепляется в продукте, всякое выхождение
духа из трансцендентности в имманентность, совершенно его не исчерпывает.
Вследствие этого и
творчество не может изнемочь, и хотя постоянно упадает, рассыпаясь брызгами, водяной столб, но шлет новую струю неустанный водомет
духа из глубины своих вод.
Эта имманентная брачность человеческого
духа таит в себе разгадку
творчества, которое есть не волевой акт, но духовное рождение, как об этом свидетельствует и гений языка, охотно применяющего к нему образы из области половой жизни.
Вера не отрицает гнозиса, напротив, она порождает его и оплодотворяет: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою твоею (т. е. волею), и всем разумением твоим (т. е. гнозисом)» (Мф. 22:37), и, конечно,
дух, загоревшийся верою, принесет ее огонь и свет во все области своего
творчества.
Творчество и состоит в этом непрестанном самополагании
духа, при сохранении, однако, его трансцендентности.
Таково гносеологическое значение мифа: параллельно с дискурсивным мышлением и наукотворчеством, рядом с художественным
творчеством стоит религиозное мифотворчество как особая, самозаконная область человеческого
духа; миф есть орудие религиозного ведения.
Интуиция о трансцендентности
духа по отношению ко всем своим определениям или продуктам лежит и в основе философии
творчества у Н. А. Бердяева (цит. соч.). но и он видит недостаточно различие между образом и Первообразом, между беспредельным
творчеством человека на основе софийности и абсолютным божественным творческим актом.
Пели певцы, и слушали их люди свободной
духом страны: жрецы не смели здесь накладывать путы на религиозное
творчество народа; религия, не скованная догматами и кодексами, могла здесь развиваться и изменяться свободно.
Так изначально определились внутренние двигатели философии: примат свободы над бытием,
духа над природой, субъекта над объектом, личности над универсально-общим,
творчества над эволюцией, дуализма над монизмом, любви над законом.
Вся русская литература XIX века находится вне классицизма и романтизма, она реалистична в глубинном смысле слова, и она свидетельствует о борении
духа субъекта-человека, о трагедии
творчества, исходящего в объективацию, она ищет высшей творческой жизни.
Революционеры не любили свободы
духа, отрицали права человеческого
творчества.
Дух воплощается в человеческом теле, в человеческом общении, в человеческом
творчестве, в лице и личности, а не в государстве, не в массивных телах истории.
Когда человек сознал себя свободным и творческим
духом, он тем самым поставил разрешение трагических конфликтов жизни в зависимость от своей свободы и своего
творчества, а не от отвлеченного принятия однообразного, общеобязательного закона.
Пробуждение
духа стоит под двумя знаками, под знаком искупления и под знаком
творчества.
Только этика
творчества впервые преодолевает отрицательную направленность
духа, борьбу со злом и грехом прежде всего, и утверждает положительную направленность
духа,
творчество ценного содержания жизни.
Но и созерцание есть
творчество, активность
духа, с преодолением трудности и беспокойства.
Гордый уход
духа от мира и людей в горние высоты и скупость, нежелание разделить с другими свои богатства есть нехристианская настроенность, недостаток любви и, в конце концов, недостаток
творчества, ибо
творчество щедро и отдает.
Отсюда вытекают субъективные права человеческой личности — свобода совести, свобода мысли, свобода
творчества, достоинство всякого человека как свободного
духа, как образа и подобия Божьего.
И этика
творчества не есть этика развития, этика
творчества есть этика юности и девственности
духа, этика, почерпнутая из огненного первоисточника жизни, из стихии свободы.
Нравственная жизнь должна быть вечным
творчеством, свободным и огненным, т. е. вечной юностью и девственностью
духа.
[См. мои книги «Смысл
творчества» и «Философия свободного
духа».]
Этика
творчества должна признать успехи техники положительной ценностью и благом, обнаружением творческого призвания человека в мире и свободы его
духа.
В подлинном
творчестве всегда есть катарсис, очищение, освобождение
духа от душевно-телесной стихии или одоление душевно-телесной стихии
духом.
Поэтому этика
творчества учит о мучительных борениях человеческого
духа.
Подлинное, бытийственное
творчество всегда в
Духе, в
Духе Святом, ибо только в
Духе происходит то соединение благодати и свободы, которое мы видим в
творчестве.
Такое вырождение
творчества мы видим во многих течениях современной литературы и искусства, где
дух вечности окончательно предается растленному
духу времени.
Он пошел дальше, он начал утверждать, что
дух несовместим с
творчеством, в то время как
дух есть единственный источник
творчества.
Только изменение направленности
духа, сублимирование страсти и превращение ее в источник положительного
творчества может помочь.
Поэтому торжествующая революция обычно сталкивается с личным
творчеством и свободным
духом.
Если одна часть русских марксистов более всего дорожила целостным, тоталитарным характером своего революционного миросозерцания, охраняла свою ортодоксию и отличалась крайней нетерпимостью, если марксизм и социализм были для них религией, то в другой части произошла дифференциация разных культурных областей, была нарушена революционная целостность и произошло освобождение подавленной жизни
духа и духовного
творчества.